«Les années folles» – так в Европе назвали называли период, когда только закончилась Первая мировая война и еще не грянула Вторая. Французская публика, не подозревавшая о приближении последующих бед, веселилась «по полной»: день и ночь работали кафе-шантаны и кабаре, лилось рекой шампанское. И все танцевали!
Пожалуй, самой любимой танцовщицей парижан тех лет и точно самой экзотической во всем Париже, стала чернокожая американка Жозефина Бейкер, приучившая Париж танцевать Чарльстон.
Ее невероятная пластика, задор, белозубая улыбка, нагота и знаменитые «дикарские» костюмы из бананов на голое тело – сводили парижан с ума и вдохновляли художников и поэтов. Она посещала Бодлера в его снах, Александр Колдер посвящал ей свои проволочные скульптуры, а Гертруда Стайн написала стихотворение в прозе.
Эрнест Хемингуэй считал ее самой удивительной женщиной, из всех ему известных. И оказался прав, зная, казалось бы, только внешнюю сторону ее жизни. А ведь в войну эта успешная, богатая и такая веселая женщина, рисковала всем, чтобы помочь другим. С той же легкостью, с которой она танцевала на сцене, она выуживала на приемах в посольствах и информацию о передвижениях немецких войск, агитировала за де Голля, а позже сама вступила в ряды Сопротивления — передавая шифровки на музыкальных партитурах и пряча их среди своих знаменитых перьев на теле. Позже Джозефина получила медаль Французского Сопротивления и орден Почетного Легиона.
Она одна из немногих женщин, похороненных в парижском Пантеоне и до сих пор источник вдохновения для многих.
